ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ В МОКШАНСКОЙ РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ И ИХ СЕМАНТИЧЕСКАЯ ГРУППИРОВКА

О фразеологии написано множество статей, книг, диссертаций, а интерес к этой области языка не иссякает ни у исследователей, ни у тех, кто просто неравнодушен к слову. Фразеологизмы и их состав исследовался рядом ученых. Так, Н. М. Шанский считает, что среди фразеологических оборотов современного русского языка можно выделить 4 группы: 1) исконно русские фразеологические обороты, 2) заимствованные фразеологические обороты, 3) фразеологические кальки и 4) фразеологические полукальки  [6,5].

По мнению Р. С. Ширманкиной, изучение диалектной фразеологии важно и для истории языка. В структуре многих фразеологических единиц сохранились архаичные лексические, морфологические и фонетические явления, отсутствующие в литературном языке [7, 318].

 Р. Н. Бузакова констатирует, в лексическом составе любого языка выделяются слова и фразеологизмы с ярко выраженной экспрессивностью [1, 65].

 А. И. Кузнецова рассмотрела типологию фразеологических единиц с соматическим компонентом в уральских языках. Она констатирует, смысловое соответствие фразеологизмов в двух и более родственных языках встречается достаточно часто [4, 179].

 Б. Ф. Захаров проанализировал структуру диалектных фразеологизмов с финно-угорскими вкраплениями (на материале говоров Починковского района Нижегородской области) [2, 110].

 Фразеологизм – душа каждой культуры. Известно, что составной частью народно-разговорной речи являются фразеологические единицы. Они передаются из уст в уста, от поколения к поколению. Знакомство с фразеологией позволяет глубже понять историю народа, его отношение к человеческим достоинствам и недостаткам, специфику мировоззрения. Изучение фразеологии составляет необходимое звено в усвоении языка, в повышении культуры речи. Правильное и уместное использование фразеологизмов придаёт речи неповторимое своеобразие, особую выразительность, меткость, образность.

         В лексическом составе мокшанского языка фразеологизмы занимают значительное место, так как они образно и точно передают мысль, отражают различные стороны действительности. Фразеологизмы по большей части не только обозначают определенное явление действительности, но и характеризуют его, дают ему определенную оценку. В смысловом отношении они соответствуют единым понятиям, выражая значение предметности, процесса, качества, свойства или способа, имеют грамматические категории, определяющиеся морфологическими формами и синтаксической функцией в предложении, и выявляют закономерности в соотношении с общей системой языка, которые проявляются в лексической сочетаемости, стилистической и эмоционально-экспрессивной окраске значения и синонимических связях.

          Фразеологические средства живой мокшанской разговорной речи  только начинают привлекать внимание лингвистов. Необходимо отметить, мокшанская разговорная речь чрезвычайно богата запасами специфической фразеологии. Например: аф шужярь аф пенгя, аф левож аф ленгя «ни рыба ни мясо (букв.: ни солома ни полено), ни мочало ни лыко»; шовамс кяль «точить лясы» (букв.: точить язык), вятнемс шалхкта «водить за нос», самс вядяня «прийти сильно пьяным»  и др.

         С точки зрения семантической характеристики можно выделить следующие группы фразеологических единиц:

         1. Фразеологические единицы, характеризующие действия человека на основе его взаимоотношений с коллективом, с родственниками и взаимосвязей с окружающей средой. Например:

         а) ардомс (арнемс) кяж – «сердце, зло сорвать на ком-либо, на чем-либо; вымещать на ком-либо или на чем-либо свой гнев, раздражение и т. п.».  Монь лангозон ёрать кяжцень ардомс?! Аф, аф  лиси! «На мне хотел злость сорвать?!  Нет, не выйдет!»;

б) арамс пеедема вастокс – «стать посмешищем». Пеедема вастокс Вадим Иванович арась нолашинц сюнеда  «Вадим Иванович стал посмешищем (букв.: стал осмеянным местом) из-за своей лени»;

в) арьсемс пара – «желать, хотеть добра кому-либо». Тейст въдь пара арьсень тиемс, заботендань – на вага: стаман-тяфтаман, бъльшай. «Им ведь хотел добро сделать, заботился – на вот: оказывается я такой-сякой»;

г) аф озафтомс седи – «расстроить». Тя безмень прять мархта седице аф озай [5, 18]. «С этим глупым человеком сердце не успокоится»;

д) чакамс (поремс, мъчкорфтомс) пейхть – «испытывать злобу против кого-либо или к чему-либо; иметь зло на кого-либо, стремиться причинить вред кому-либо и чему-либо». «Андрон, кяшть! – къжнась сон, а сонць ушедсь шарома – аф содасы, мезе тиемс: прафнесь тоза-тяза, кяшендезень Андронть солдатонь паршиензон, ёрдазе седялу винтовканц, винтовкать мельгя тостиезе Андронть сонценьге: да эцек ина, эцек, въдь вона кода чакай лангозт пейхть Моргсь [5, 178]… «"Андрон, спрячься! – хрипела она, а сама начала метаться – не знает, что делать: бросалась туда-сюда, спрятала солдатские вещи Андрона, бросила в подпол его винтовку, за винтовкой втолкнула самого Андрона – да лезь, что ли, лезь, ведь вон как злится (букв.: точит зубы) на тебя Морго"».

2. Фразеологические единицы, характеризующие жизнь человека. Например:

а)  архт токсек – «жить хорошо». Например: Натакань эряфоц тяни – архт токсек. «Жизнь тети Наташи теперь очень хорошая (букв.: иди трогай)»;

б) эрямс ай-люли –  «жить хорошо». Рамасазь картинанзон – теенза съняра ярмак лашкофтыхть, ай-люли! – эряк! (А. Тяпаев, Кафта нумол мельге, Мокша, № 9, 2011: 12 – 35). «Купят его картины — ему столько денег дадут, живи и радуйся (букв.: ай-люли — живи);

в) эрямс Христость пова ширесонза (Шкайть повса) – «жить как у Христа за пазухой (Бога за пазухой)».  Корхтайхть, Наташанди удалась.  Мирдец пяк цебярь, ърьванц  ужяльдьсы. Наташа эряй кода Христость пова ширесонза. «Говорят, Наташе повезло. Муж очень хороший, жену жалеет. Наташа живет как у Христа за пазухой»;

г) эрямс баяркс (баяравакс) – «жить богато, зажиточно». Тон виноватсь! Мезенди недляшинь карша тернемайть?… Къда аф ся илядьсь, мон Антононди лиселень ърьвакс и эрялень баяравакс [5, 191].  «Ты виноват! Зачем под воскресенье вызывал меня? Если бы не тот вечер, я бы за Антона вышла замуж и жила бы богато (букв.: барыней)»;

д) эрямс кода кафта гулянят – «жить дружно, в согласии». Тяни эряйхть кода кафта гулят. «Сейчас живут в согласии (букв.: как два голубя)»;

е) эрямс ломанькс – «жить хорошо, в достатке». Минь ламоксть корхнеме управляющайть мархта, штоба сон афолезе кирьфне работать питненц, кона стадонга сяшкава аньцяйня и аф сатни рабочайти семьянц мархта ломанькс эрямс [5, 191]. «Мы много раз говорили с управляющим, чтобы он не уменьшал заработную плату, которая и так настолько мала, что ее не хватает рабочему с семьей, чтобы жить в достатке (букв.: по-человечески)»;

ё) эрямс пинекс – «жить плохо (букв.: как собака)». Шабраньке эряйхть пинекс (Альк. Квл.). «Соседи наши живут плохо (букв.: как собаки)».

3. Фразеологизмы, характеризующие манеру речевого общения:

а) шовамс (шовсемс) кяль – «сплетничать, обманывать, говорить зря о ком-либо, заниматься пустыми разговорами, балагурством». Например: Ох ни Микитарясь кельгсы шовсемс кяленц. «Ох уж жена Никиты любит заниматься пустыми разговорами»; Эрь шобдаваня аватне эшить ваксса шовсезь кяльснон (Альк. Квл.). «Каждое утро женщины возле колодца сплетничали (букв.: точили свои языки)»;

б) лаборфтомс кулят – «сплетничать», ушедомс каля-маля – «сплетничать». И ушедыхть каля-маля. Юкстасазь, местема састь, стаки лабортфтсазь сембе кулятнень, тифтенянь лочасазь (П. Вельматов, Федярять эряфста, Мокша, №  7, 2008: 133). «И начинают болтовню (букв.: начинают каля-малю). Забудут, зачем пришли, то и сплетничают (букв.: потрясут все новости, по одной рассусоливают);

в) лама лабордомс – «говорить зря о ком-либо, заниматься пустыми разговорами». Тон, ванан-ванан, пяк лама лабордат, авай, – кяжда пъшкядсь Лиза (В. Левин, Ломанень ширеса, Мокша, № 9, 2011: 47). «Ты, смотрю, очень много болтаешь, свекровь, – зло сказала Лиза»;

г) зря шотнамс – «говорить зря о ком-либо, заниматься пустыми разговорами». Эсь шразень ваксса студентсь порьфтемань? Месть зря шотнат?! Мон аф шотнан, а виденц тейть корхтан (А. Тяпаев, Кафта нумол мельге, Мокша, № 10, 2011: 4). «За моим столом студент меня накормил? Зачем зря болтаешь?! Я не болтаю, а правду тебе говорю»;

е) сики-мекихть корхнемс – «заниматься пустыми разговорами». Кати-месть сики-мекихть корхнихть, пингть тарксесазь. «Для чего занимаются пустыми разговорами, время тянут».

4. Фразеологические единицы, отражающие умственные способности человека, характер человека. Такие фразеологические единицы относятся к тем временам, когда люди сами ткали-пряли, плели лапти, изготовляли необходимые предметы и вещи. Положительная характеристика выражается фразеологизмами:

а) аф варма сяканя лафтуфнень лангса – «по отношению к человеку: неглупый, сообразительный». «Э-э, цера, да тон, бъльшай, вона кодамат! Аф варма сяканя лафтуфнень лангса!» – арьсесь Дима [5, 14]. «"Э-э, парень, да ты, оказывается, вон какой! Не глупый (букв.: не пустой горшок на плечах!)" – думал Дима»;

б) аф ленгаса карксаф (кодаф) – 1. «не хуже других в каком-либо отношении; не лишен силы, способностей». Въдь миньге аф ленгаса карксафтама [5, 16]. «Ведь и мы не хуже других (букв.: не лыком подпоясаны)». Ну Артамоновсь тя нинге аф райком. И миньге аф ленгаста кодафтама. [5, 16]. «Ну, Артамонов это еще не райком. Да и мы не хуже других (букв.: не из лыка сплетены); 2. Аф ленгаса стаф – «по отношению к человеку: неглупый». Катк сире морсь содасы – монга аф ленгаса стафан (Альк. Квл.). «Пусть старый черт знает, что и я тоже не глупый (букв.: не лыком шит)»;

в) аф узерьса (сурса) тиф – «не хуже других в каком-либо отношении; не лишен силы, знаний, способностей (букв.: не топором сделан)». Тулаюсь отькорьста шарфтозень сельмонзон од тулупонц лангс: «Э, Федор Ефимыч, въдь минцьке аф узерьса тифтама … веле содасы… Ну?» [5, 22]. «Тулай быстро взглянул на свой новый тулуп: "Э, Федор Ефимович, ведь мы сами не лыком шиты (букв.: не топором сделаны)… деревня знает… Ну?"». Миньге аф сурса тифтяма. «Мы тоже не пальцем сделаны»;

г) аф нолдаф пиле – «не хуже других в каком-либо отношении; не лишен силы, знаний, способностей». Сон ни гразясь. Да минцьке аф нолдаф пилетяма [5, 17]. «Она грозилась. Да и мы сами не хуже других (букв.: не опущенные уши)»;

д) валда вайме – «человек с доброй хорошей душой». Акулина Никитична, арьсезь ваномок портретть лангс, сетьмоста мярьгсь: «Валда вайме» [5, 31]. «Акулина Никитична, задумчиво глядя на портрет, тихо сказала: "Светлая душа"»;

е) виде вайме – «чистосердечный, прямодушный, откровенный (о человеке)». «Виде вайме алясь, месть и корхтамс», – марявсть вайгяльхть [5, 39].  «"Откровенный (букв.: открытая душа) парень, что и говорить", – послышались голоса». Василий Кузьмич пеедезевсь. Ломанць сон ульсь виде вайме. «Василий Кузьмич улыбнулся. Человек он был откровенный (букв.: открытая душа)»;

ё) васенце (васень) ломань – «уважаемый человек; быть в числе первых во всех делах». Тя пингс, ванат, васенце ломансь тя маласа улелень, а тяни эряк – върхтыек [5, 36].  «До сих пор, смотришь, уважаемым (букв.: первым) человеком в округе был бы, а теперь живи – мотайся»;

ж) васькянь кядь – «тот, на кого можно надеяться; тот, кто может выполнить поручение». А Кузя няйсь эздонза эсь васькянь кяденц тяниень тевсонза, конань сон аделазе Пяштяльмовонь каршес [5, 36].   «А Кузьма видел в нем свою надежду (букв.: надежную руку) в его теперешнем деле, которое он задумал против Пяштяльмова».

В мокшанской разговорной речи чаще встречаются фразеологизмы, дающие отрицательную характеристику человеку по этому признаку:

а) аф содамс тяльхцявок (мезевок, мезьге) – «ничего не знать». Синь тяльхцявок аф содайхть велень хозяйстваса и аньцек шорсихть. «Они ничего не знают в сельском хозяйстве и только мешают»;

б) ёньда лисемс, разумда лисемс  – «сойти с ума». Бабась сиредембяльхть ёньда лиссь. «Старуха на старости лет сошла с ума»;

в) аф шужярь аф пенгя, аф левож аф ленгя – «по отношению к человеку; ничем не выделяющийся, средний, посредственный». Да, колхозницан. Улень аф шужярь аф пенгя, аф левож аф ленгя, а тяни …Аряд-ка ваность каньфоньконь!» [5, 22]. «Да, колхозница я. Была ни то ни се (букв.: ни солома ни дрова, ни мочало ни лыко), а теперь… Айдате-ка посмотрите коноплю нашу». Колмоцесь повсь ава, аф шужярь аф пенгя [5, 22]. «Третья попалась жена, ни рыба ни мясо (букв.: ни солома ни полено)»;

г) аш кодамовок питнец – «о человеке, ничего не значащем». Тишканди визькс Танювонь ингольде, мес сон копордаф, мес сон ёмла, аеркс аляня, конань аш кодамовок питнец, сяс мес мезьсонга аф лездови кельгома ломаненцты    [5, 23]. «Тихону было стыдно перед Таней, что он выпивший, что он маленький, ничтожный, который ничего не стоит, потому что ничем не может помочь любимому человеку»;

д) батман пря – «упрямый, недалёкий человек». Варжак батман пря: тяфтама валонкса лазкснень потмос пантя! [5, 25]. «Смотри, глупый человек: (букв.: батман голова): за такие слова в гроб вгоню тебя!»;

е) безмень пря – «пустая голова, глупый человек». Тя безмень прять мархта седице аф озай (Альк. Квл). «С этим глупым человеком сердце не успокоится»;

ё) бритва кяль – «скандальный человек». Ох ни тя бритва кяль Микитарясь, ашта – тявок ялга [5, 25]. «Ох уж эта скандальная (букв.: язык бритва) жена Никиты, если нет подруг – то и эта подруга»;

ж) варма сяканянди шары пря – «по отношению к человеку: безответственный». Но сембе тя ланга няевить эшксса, кода содазе Пята аф куватень семейнай эряфонц пингста, бъльшай, может кяшендевомс коське вайме, варма сяканянди шары пря и аньцек фкя мяль – рамсемс, кода аф кода добувакшнемс коль сяда и сяда лама наряд-парши [5, 36]. «Но за всем этим показным, как узнал Петр во время недолгой семейной жизни, оказывается, может прятаться безответственный человек (букв.: ветреная голова, похожая на горшок), легкомысленный, живущий одной мыслью – покупать любыми путями, добывать все больше и больше нарядов, добра»;

з) визьксфтома сельме  – «бессовестный». «Кяшить катлятнень, кульсак, визьксфтома сельме! Ломатть няйхтядязь, визьксце аф визневи. Ърьвакс максомшкат ни, а тиендят шабанякс. «Спрячь голяшки, слышишь, бессовестная! Люди увидят, сраму не оберёшься. Замуж пора уж выдавать, а поступаешь как ребёнок»;

и) верда потяй – «кровопиец». Авдю мярьгсь: «Тя верда потяйсь сивсамазь сембонь» [5, 39]. «Авдю сказал: этот кровопиец (букв.: кровь сосущий) сожрёт всех»;

к) веронь пиди – «кровопиец (букв.: кровь варящий)». «Эрькстафтозе шабать веронь пидись»,  – пъшкядсь сире ава [5, 39]. «"Заморозил ребенка, кровопиец", – сказала старая женщина»; Мезенкса ни тяшкава наругадязь веронь пидихне (М. Сайгин. Стака паваз). «Из-за чего надругались над тобой кровопийцы (букв.: кровь варящие)»;

л) вармань кундай – «по отношению к человеку: бездельник». Эрь, вармань кундай, кода тевце? [5, 35]. «Ну, бездельник (букв.: ветер ловящий), как дела?»;

м) шава пря (ёнь)  – «по отношению к человеку: глупец, простяк». «Эх, шава пря, – сюцесь эсь эсонза Миколь. – Мес ашине кизефте, косан?». «"Эх, глупый (букв.: пустоголовый), – ругал себя Николай. – Почему не спросил её, где я нахожусь?"».

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что в мокшанской разговорной речи в пределах фразеосемантической группы слов с компонентом «части тела» первое место занимают существительные со значением пря «голова».

4. Фразеологические единицы, характеризующие человека в состоянии алкогольного опьянения. Например:

а) самс вядяня – «совершенно пьяный». – Тячи сась вядяня «Сегодня пришел пьяный»;

б) самс (якамс) кулирецта – «совершенно пьяный». Афрань цёрац зарплатада меле велева якай кулирецта. «Сын Ефросиньи после зарплаты по селу ходит чуть живой (букв.: мертвецки пьяный)»;

в) самс тятярдезь –  «быть в состоянии алкогольного опьянения» (букв.: прийти шатаясь)». Ольгань работниконза куду сашендыхть тятярдезь. «Работники Ольга домой приходят шатаясь»;

г) пильге лангса аф кирди – «быть в состоянии алкогольного опьянения, сильно пьяный» (букв.: на ногах не держаться). Няйсак, пильге лангсовок аф кирди, сяшкава симсь. «Видишь, какой пьяный (букв.: даже на ногах не держится), так напился»;

д) цють кирдемс пильге лангса – «быть сильно пьяным». Алясь мольсь ульцява, цють кирдсь пильге лангса (Адш. Кдш.). «Мужчина шёл по улице сильно пьяный»;

е) самс навсефста – «совершенно пьяный». Мезе корхтамс, соседсь ярмак получась. Тяни кармай куду сашендомада навсефста. «Что говорить, сосед деньги получил. Теперь будет домой приходить пьяный»;

ё) валомс сельмот (сельмомарьхть) –   «много пить, пьянствовать». Ну и пинге сась, велеса алятне эрь шиня сельмомарьснон валондсазь. Коста аньцек ярмак сявондихть? «Ну и времена настали, в селе мужчины каждый день много пьют (букв.: глаза-яблоко поливают). Откуда только деньги берут?»;

ж) самс (тумс) ляпоняста – «не очень сильно пьяный».  Атясь свадьбаса чамбодсь аф ламня, тусь куду ляпоняста. «Старик на свадьбе выпил не много, пошел домой не сильно пьяный (букв. : мягонько)»;

з) ваяфтомс мяль цяркас – «много пить, пьянствовать». Миколь тись станя, кода сидеста тиендихть аля ломаттне: тяряфтсь ваяфтомс кальдяв мялензон цяркас [5, 37]. «Николай поступил так, как часто поступают мужчины: пытался плохие мысли заглушить (букв.: утопить мысли в чарке) в вине».

5. Фразеологические обороты, отражающие отношение человека к деньгам (обычно речь идет или об их зарабатывании, или, наоборот, трате). Например:

а) ярмаконза каймоса аф къргавихть – «денег куры не клюют» (букв.: денег лопатой не сгрести). Тя ломанть ярмаконза каймоса аф къргавихть, а анак кядьстонза, копика аф максы. «Денег у этого человека куры не клюют, а спроси у него, копейку не даст»;

б) церькав пряста (семишникта) комоти – «по отношению к человеку: жадный, скупой, скряга». Ся тевсь, церат, ульсь нинге Миколашка оцязорть пингста, – ушедсь атясь азондома, – Кузьминка велеса эрясь козя аля Чалкин, а скупой ульсь – церькав пряста (семишникта) комоти. «То дело парни, было еще при жизни царя Николая – начал рассказывать старик, – в селе Кузьминка жил богатый мужик Чалкин, а скупой был – за две копейки с колокольни прыгнет».

6. Фразеологические единицы, характеризующие отношение человека к работе (много работать, хорошо или плохо работать).  Например:

а) шовияфтомс копорь (каряз) – «много усердно работать». Аф стак сиви, къле, ханонь коське кшинц, аф стак нильсы, къле, сонь ведь копорьксонц, кадк работаса, къле, шовияй копорец, якстерь цятконят арайхть сельмонцты     [5, 185]. «Недаром ест, мол, сухой хлеб хана, недаром пьет, мол, его воды глоток, пусть на работе, мол, попотеет  (букв.: взмылится спина его), пока не зарябит в глазах»;

б) работамс кафта ломаненкса – «работать быстро; усердно». Цёрац нардазень сельмоведензон и корхтай тейнек, самолётстотненди: «Чапаевоцоль! Кодгемонь кафта топодсь, а кодамоль шумбрашиц – дивас праят: шачсь – мезецка изь сяряде, ярхцась и работась кафта ломаненкса!» [5, 151]. «Сын его вытер слезы и говорит всем сидящим в самолете: "Был чапаевец! Шестьдесят два исполнилось, а какое здоровье у него было – диву даешься: родился – ничем не болел, ел и работал за двоих!"»;

         в) работамс озадонь седихть – «работать спокойно, не спеша». «Ся ирод монашкатнень шири? Аде лучи эсь ширезон. Кудозе ёмла, но озадонь седихть кармат работама» [5, 151]. «К тем монашкам? Пойдем лучше к нам. Дом наш маленький, но работать будешь спокойно (букв.: с сидящим сердцем)».

 г) работати сельмонза аф няихть – «бездельничать». Няйсак, работати сельмонза аф няихть, аньцек тетькома. «Видишь, на работу глаза не смотрят, дай только пожрать»;

д) работати аф пезфтасы шалхконц (аф пезы шалхкоц) – «не хочет работать».  Кизефнида лама, а работати киньге аф пезы шалхкоц. «Интересующихся много, а работать некому (букв.: не воткнётся его нос)»;

е) работамати аф прафты – «не хочет работать».  – Ватта, – корхтай мирденцты ърьвац. – Тядязе работамати аф прафты, а мъзяра мямордай  (В. Левин, Ломанень ширеса, Мокша. 2011. № 9: 47).  «Смотри-ка, – говорит мужу жена.  – Моя мама бездельничает, а сколько ест».

ё) ащекшнемс фтал лангса – «бездельничать». Ши-шишка ащекшни фталонц лангса. «Целыми днями бездельничает (букв.: сидит на бедрах)»;

ж) понкст (штанат) шовсемс –   «бездельничать». Косонга аф покоди, аньцек шиньберьф штананзон шовси. «Нигде не работает, только целыми днями штаны протирает».

По мнению Р. Н. Бузаковой, употребляемые в произведениях художественной литературы фразеологизмы сохраняют заложенный в них основной смысл, а также они обладают экспрессивными качествами, что усиливают их стилистическую нагрузку (Бузакова 2000: 65).

Так, ряд фразеологизмов-синонимов со значением куломс «умереть»  включает следующие фразеологические обороты, имеющие различную стилистическую отнесенность:

а) конемс сельмот «закрыть глаза»;

б) кеподемс вяри карьхнень «ласты склеить (завернуть, двинуть)» (букв.: поднять лапти вверх)»;

в) тумс мода алдонь царствав «уйти в подземное царство»;

г) венептемс сярьхкат (пилькт) «ноги протянуть». А то, афкукс, пингта инголе венептьсайть пилькнень (Адш. Кдш.). «А то и вправду, раньше времени умрешь (букв. : ноги протянешь)».

д) мумс пе «найти конец»;

е) учи модалонь дворецсь «ждёт подземный дворец». Монь тяни учсамань модалонь дворецсь. «Я теперь скоро помру (букв.: ждет меня подземный дворец)»;

ё) штатолоц (свечкац) палсь – «умер (букв. : свечка сгорела)»;

ж) киц аделавсь – «дорога закончилась».

Приведем примеры из пьесы В. Мишаниной «Приходите в гости».

Никита. Но, улема, кельгомать эзда седиец лопадсь, урадсь. "Но, видно, от любви сердце не выдержало, подох».

Вера. Кие урадсь? Кода урадсь? "Кто подох? Как подох?»

Никита. Кельмось. Сярьхканзон венептсь «Остыл. Протянул ноги».

Вера. Тяза тят кулсе, тят. Минь тонь пъчкафттядязь. Туят эсь пильгсот. А сямольде, коса мяльце, тоса венептить сярьхкятнень. «Здесь не умирай, не умирай. Мы тебя вылечим. А потом, где хочешь, там и ноги протяни».

Митя. Косан? «Где я?».

Вера. Модать лангсат. Ваймак. Ожу, ащек аф ламос…эреклат… а тоса ни воляце, коса мусак пецень «На земле. Отдохни. Подожди, подожди не много… оживешь… а там уж воля твоя, где умрешь (букв.: найдешь свой конец)» (В. Мишанина, Сада инжикс, Мокша, №  11, 2010: 83-84).

         Следовательно, эти фразеологизмы не могут заменять друг друга, так как имеют различную стилистическую окраску.

Фразеологические единицы, встречающиеся в мокшанской разговорной, вступают в парадигматические отношения друг с другом. По мнению В. П. Жукова (3, 140), фразеологизмы, вступающие в синонимические связи и отношения, обладают неодинаковой степенью синонимичности. Итак, замена одного фразеологического синонима другим зависит от ряда причин: а) структурной организации, строения вступающих в синонимические отношения фразеологизмов; б) от меры семантической близости фразеологических оборотов; в) от способности фразеологизмов иметь при себе одинаковое лексическое окружение и употребляться, по меньшей мере, в одной общей конструкции; г) от характера соотнесенности синонимических фразеологизмов с одной и той же частью речи; д) от стилистической отнесенности синонимических оборотов и их эмоциональной окраски».

Ряд фразеологических единиц, вступающих в отношения синонимии, отличается как семантической, так и стилистической окраской. Например, самс тетькфста «прийти в пьяном состоянии, спьяна»; (грубо-фам.) ваяфтомс мяль цяркас – «много пить, пьянствовать» (прост., презр.); самс вядяня «о сильно пьяном человеке» (прост., презр.).

Экспрессивными синонимами могут быть пары как равнозначных синонимов, так и идеографических. В контексте они, как правило, содержат в себе элементы оценки, отношения говорящего к высказываемому. Это может быть одобрение или порицание, сочувствие или отвращение, злая насмешка, ирония или добродушный юмор, а также попытка говорящего смягчить своё высказывание или избежать нежелательных, резких выражений.

         В мокшанской разговорной речи функционируют одноструктурные и разноструктурные фразеологические синонимы. Одноструктурные имеют одинаковую схему построения. Например, глагольные фразеологизмы  путомс мяльс (пряс, прявийс), сявомс мяльс  (пряс, прявийс) – «запомнить что-либо, принять к сведению, взять на заметку». образованы по модели «глагол + сущ. в  направительном падеже».

Разноструктурные фразеологические синонимы имеют различный образец построения. Вместо оскорбительного слова дурак употребляют шава пря (качеств. прилаг. + сущ. в им. п.), шоряф пря (причаст. + сущ. в им. п.), токаф пря (причаст. + сущ. в им. п.), кяскавса (мешокса) шлепатьф (сущ. в местн. п + причаст.),  шляпавок аф шарьхкоди (сущ. в им. п. с усилит. частицей + отрицательная частица + глагол),  кушмань кореньга аф шарьхкоди (сущ. в род. п. + сущ. в им. п. с усилит. частицей + отрицательная частица + глагол), аф ламода (малость, чуть-чуть) аф сатнихть (отриц. частица + наречие + глагол), шкаень сюдоф (сущ. в род. п. + причаст.), пялес тиф  (нареч. + причаст.).

Итак, фразеологической синонимии, в отличие от лексической, присуща эмоционально-экспрессивная окрашенность. Фразеологическая синонимия тесно связана с фразеологической антонимией, т.к. антонимия строится на полной противопоставленности, расхождении смыслоразличительных признаков. Таким образом, фразеологизмы, как и слова, вступают в отношения синонимии и антонимии. Часть фразеологических единиц имеет ярко выраженную экспрессивную окраску: грубо-просторечную, грубо-фамильярную, разговорную.

Таким образом, проанализировав употребление фразеологических единиц в мокшанской разговорной речи, можно сделать следующие выводы:

1)                исследуемые фразеологизмы в семантическом отношении не отличаются от классификаций, представленных в научной литературе;

2)                фразеологические обороты имеют резко выраженную экспрессивную окраску. Часть таких фразеологических единиц находит отражение во фразеологических словарях с соответствующими пометами, у большей же части пометы можно установить по составу и значению компонентов;

3)                функционируют одноструктурные и разноструктурные фразеологические синонимы. Одноструктурные имеют одинаковую схему построения. Разноструктурные фразеологические синонимы имеют различный образец построения.

Приведенные примеры из художественной литературы и наш речевой материал позволяют сделать вывод о том, что разговорная фразеология – неиссякаемый источник народной мудрости и мысли, который постоянно пополняется и обогащается новыми устойчивыми единицами.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Бузакова, Р. Н. Стилистическая функция экспрессивных слов в мордовских языках / Р. Н. Бузакова // Материалы II Всероссийской научной конференции финно-угроведов «Финно-угристика на пороге III тысячелетия» (филологические науки). – Саранск, 2000. – С. 65 — 68.

2. Захаров, Б. Ф. О финно-угорских вкраплениях в структуре диалектных фразеологизмов (на материале говоров Починковского района Нижегородской области) / Б. Ф. Захаров // Взаимодействие и взаимовлияние языков и литератур народов Поволжья и Приуралья: материалы межрегион. науч. конф., посвящ. 100-летию со дня рождениия акад. Пауля Аристэ / МГУ им. Н.П. Огарева; Междунар. консультатив. ком. фин.-угор. народов; отв. ред. М.В. Мосин; редкол.: А. М. Кочеваткин и др. – Саранск, 2006. – С. 110 – 114.

3. Жуков, В. П. Семантика фразеологических оборотов  / В. П. Жуков. – М.: Просвещение, 1978. – 160 с.

4. Кузнецова, А. И. Типология фразеологических единиц с соматическим компонентом в уральских языках / А. И. Кузнецова // Материалы II Всероссийской научной конференции финно-угроведов «Финно-угристика на пороге III тысячелетия» (филологические науки). – Саранск, 2000. – С. 179 — 183.

5. Кулакова, Н. А. Мокшень кялень кевонзаф валсюлмонь валкс /Н. А. Кулакова, В. Ф. Рогожина. – Саранск: Изд – во Мордов. ун – та, 2013. – 200 с.

6. Шанский, Н. М.Школьный фразеологический словарь русского языка / Н. М. Шанский, В. И. Зимин, А. В. Филиппов. 2-ое издание.  – М.: Дрофа; Русский язык, 1997. – 368 с.

7. Ширманкина, Р. С. Эрзянские говоры и фразеологизмы /Р. С. Ширманкина // Материалы II Всероссийской научной конференции финно-угроведов «Финно-угристика на пороге III тысячелетия» (филологические науки). – Саранск, 2000. – С. 318 — 322.

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА

П. Вельматов, Федярять эряфста, Мокша, 2008, № 7. – С. 133- 135.

В. Левин, Ломанень ширеса, Мокша. 2011,  № 9. – С. 37-69.

В. Мишанина, Сада инжикс, Мокша, 2010, №  11. – С. 75-98.

А. Тяпаев, Кафта нумол мельге, Мокша, 2011, № 9. – С.12-35.