Профориентация: какая она, жизнь врача

Поступить в медицинский – мечта десятков тысяч выпускников школ. Но все ли из них знают, сколько времени, труда и сил отнимает эта профессия у тех, кто ее выбирает. Какова она, жизнь врача и почему многие, надев белые халаты, никогда не уходят из профессии. Об этом мы поговорили с Антониной Александровной Клюшевой, проработавшей более 30 лет акушером-гинекологом в Боткинской больнице. «Человек должен знать, что он посвящает свою жизнь служению людям», − емко, одной фразой выразила она свое кредо. Мы решили не задавать вопросов о том, как нужно готовиться к поступлению в медицинский и какие лечебные направления сейчас в тренде. Мы выясняли, какая она − жизнь доктора.

Антонина Александровна, как у Вас возникло желание стать врачом? Это была детская мечта?

Я, когда была в младших классах школы, мне что нравилось: вот кому-то стало плохо, и все говорят: «Вот сейчас врач приедет, поможет». И люди уже радуются, что приехал врач. Значит, сейчас все будет в порядке. Мне всегда хотелось помогать людям. О себе я не думала. Если какая-то чрезвычайная ситуация, не задумывалась, надо ли мне вмешиваться. Я всегда – вперед! Вот это важно для профессии. Желание помочь людям.

Какими качествами должен обладать врач? Наверное, нужна хорошая память, умение концентрироваться...

Нет, не это. Главное − доброта. Человек должен знать, что он посвящает свою жизнь служению людям. Нужна большая любовь к ним.

Муж у меня военнослужащий, и я одно время работала в Германии. Ко мне на консультацию приезжали из Западного Берлина сотрудники нашего посольства, потому что они были недовольны тем, как их лечили немцы. Врачевание нужно заболевшим людям, душевность, а не просто сказать: «Вот это вам нужно удалить. Три дня. Все. Можете уходить». А как дальше себя вести больному?

Когда планируется операция, я всегда рассказываю пациенту, какие есть варианты лечения в его ситуации. И он должен сам решить, идти на операцию, или нет. И тогда, если он ее выбирает, он готовится морально, настраивается.

Никогда нельзя скрывать диагноз: ни онкологию, ни другие серьезные проблемы. Человек должен мобилизоваться. Он должен понимать, что есть опасность, но надо бороться, надо действовать вместе с врачами. Без контакта доктора и больного ничего не получится. А врач не имеет права отказываться лечить. Если есть хоть один шанс помочь, он должен его использовать. Но, при этом, пациент и его родственники должны знать, что может быть и печальный исход.

Профессия врача требует большого нервного напряжения? Ведь иногда речь идет о жизни человека...

Вы знаете, да. Особенно когда женщины выбирают хирургию, акушерство, гинекологию. Здесь все время на грани жизни и смерти, ты уже себе не принадлежишь. Или возьмем врачей скорой помощи. Они работают на износ. Приезжают на вызов, а там может быть все, что угодно: и обозвать могут, и ударить. А потом еще скажут, что врачи виноваты.

Во сколько у врача начинается день?

В 5.30 − подъем, 7.00 – выезжаешь из дома, в 8.30 − уже конференция или операция, а возвращаешься поздно вечером. Особенно было тяжело, когда компьютеров в больницах не было. Мы сами все документы делали: все выписные, эпикризы. Это очень тяжело − весь день в операционной, а потом бумаги, бумаги. Только в 12 ночи, бывает, дома появлялись. Но расслабишься, звонят: «В неотложке тяжелая ситуация. Антонина Александровна, поможете?» Ну, конечно, как не помочь! И бежишь снова в больницу. Надо быть готовым к этому.

А где Вы получали образование?

Витебский мединститут.

Сложно было поступить?

Я родом из Бобруйска. Во время войны родители все потеряли: ничего у них не было. И дома не было − как могли, выживали. Но я окончила школу с медалью и подала документы в Витебский мединститут. Там в деканате сказали, что будет собеседование. Я, честно говоря, не готовилась. Помню, сижу на вишне у дома, пришел почтальон и говорит: «Вам телеграмма – вызов в институт». Меня вызвали сдавать химию, а я уже даже все учебники раздала. Что делать? Пришлось рассчитывать на знания, которые были в голове.

И вот на перекладных с подружкой мы приехали в Витебск. На экзамене тяну билет. Знаю первый вопрос: серная кислота, производство, применение. А вот во втором, по органической химии, я знала только название − глицерин, трехатомный спирт. Помогло, что я с задачей справилась легко.

Ну у Вас и память! До сих пор помните такие детали: что было в билете! А с чего Вы начинали путь в профессии?

Я всегда хотела быть хирургом, ходила в хирургический кружок, конечно, была активной студенткой. Знания у меня были, но практики, тем более оперативной, не было.

После института было распределение, и я уехала в деревенскую больницу. На 25 коек был один главный врач, за которым с утра приезжали и увозили в какое-то дальнее село, а я оставалась одна и за все отвечала. Это был кошмар. Но зато какая школа!

Как сейчас помню, привезли в нашу больницу дедушку с острой задержкой мочи. А я не знаю, как выполнить катетеризацию. Спросила опытную старшую медсестру. Она говорит: «Я не возьмусь». Я позвонила главному хирургу в областную клинику, он мне рассказал, что нужно делать. Представляете, каково это − прокалывать человеку мочевой пузырь после инструкций по телефону? Но я проколола, дедушка остался жив.

Потом я работала в районной больнице акушером-гинекологом. И когда я только пришла, Анна Ивановна, опытный доктор, ушла в отпуск. Пока она была в отпуске, сколько на меня навалилось! Я была одна в этой больнице: с утра делала обход в гинекологии, в родильном, потом на прием, потом бегом обратно.

После этого Вы переехали в Москву?

Нет, сначала работала в Германии, потом уже мужа перевели в Москву. Вернулась я с хорошими рекомендациями − у меня лечились все наши дипломаты, и я получила направление в больницу 4-го Управления, где лечились члены семей правительства. Но я туда не пошла работать, потому что ребенку было далеко ходить в школу. Начала работать в Боткинской больнице.

Лидия Павловна Бакулева через год стала меня уговаривать перейти все-таки в правительственную больницу. Она говорила: «Вы же квартиру получите!». Но я так и не захотела уйти из Боткинской, проработала там 30 лет. И сейчас все еще не надоело, хочу здесь работать.

Вы все время были заместителем заведующего отделением. Не думали о повышении?

Никогда не тянуло командовать, люблю врачебную работу: лечить, помогать людям. Вот и все.

Как Вам удавалось совмещать напряженную работу с семьей и воспитанием детей?

Конечно, страдает семья. И дети страдают. Мне как-то старшая дочь сказала: «Мама, с твоей профессией тебе не надо было иметь детей». Потому что все время на работе и нужно отдавать всю себя.

Ваши дети, которые видели, какая это сложная профессия, пошли в медицину?

У меня одна дочь стала врачом. Она хотела работать там, где не умирают, представьте себе, и выбрала дерматологию. Почему-то она решила, что от кожных болезней не умирают. Но по окончании института она попала в дерматологическое отделение 52-й московской больницы. Там у пациентов серьезные поражения кожи сочетаются с тяжелыми внутренними поражениями. Ирония судьбы...

Как Вы оцениваете уровень подготовки выпускников медицинских вузов, которые приходят работать в больницу? На что им стоит обратить внимание во время учебы?

Уровень невысокий. Сейчас крайне редко встречаются хорошо подготовленные выпускники. Но не они в этом виноваты, виноваты те, кто готовит кадры. Их пытаются научить руками что-то делать, но надо же еще и диагностом хорошим быть.

Институт не может всему научить. Нужно, чтобы молодые специалисты работали вначале под руководством старших товарищей, врачей, чтобы была преемственность.

И очень важно после института знать анатомию и физиологию человека. Если студенты где-то там проспали, не посещали лекции, то, конечно, это будет сложно наверстывать.

Это красиво − врач в белом халате, но главное не в этом. Врач должен отвечать за свои решения!
Источник: https://activityedu.ru/Blogs/proforientaciya/professii-i-lyudi-zhizn-vracha/