К 350-летию императора: что открыл России Петр I
Петр I вошел в историю как царь-реформатор, прорубивший России «окно в Европу». Однако многие нововведения самодержца имели далеко идущую перспективу, дав о себе знать лишь десятилетия, а порой и столетия спустя. О некоторых начинаниях русского императора — в нашем материале к 350-летию Петра I.
Источник:
rosuchebnik.ru/material/k-350-letiyu-imperatora-chto-otkryl-rossii-petr-i/?utm_campaign=news_june_2022_vypusk_2&utm_medium=email&utm_source=Sendsay
Константин Медведев кандидат исторических наук
«Морским судам быть»
Еще будучи совсем юным Петр I стал автором двух примечательных находок. Первой из них стала «астролябия» — астрономический прибор, с чьей помощью моряки могли определять свое положение по звездам. Любопытно, что узнать о его предназначении юный царь смог с помощью бывшего при дворе голландца — Франца Тиммермана. «Ученый муж» и показал Петру как правильно обращаться с находкой.
Второе открытие сыграло куда более значимую роль. В одном из амбаров села Измайлово под Москвой юный Петр обнаружил неведомое судно. Ответ на вопрос вновь лежал в устах Тиммермана. То был иностранный ботик, с чьей помощью можно было ходить по морским волнам. Именно этому судну, нареченному впоследствии «Святым Николаем», суждено было стать «дедушкой русского флота».
Хотя в конце XVII столетия Россия уже имела выход к мировому океану, ей не удавалось в полной мере стать частью общей экономической системы. Все же морской путь к европейским странам лежал через Белое море, сковывавшееся льдом на несколько месяцев в году. Поэтому даже с Англией — «владычицей морей», морской путь к которой стал использоваться еще во времена Ивана Грозного, торговые и дипломатические отношения были весьма ограниченными.
Петр прекрасно понимал: для успешного развития России нужен был выход к «теплым морям». А для завоевания их берегов и укрепления на них нельзя было обойтись без помощи флота. Тем более, что на Балтике к тому моменту прочные позиции заняла Швеция, тогда как акваторию Черного моря контролировала Османская империя. Поэтому в 1696 году, 30 октября (ныне отмечается как «день моряка-надводника») боярская дума по инициативе царя постановила: «Морским судам быть».
Годом позже Петр I отправился «инкогнито» в Великое посольство. Главной целью путешествия стал поиск союзников в предстоящей борьбе за морское пространство. Хотя не менее важно для Петра было привлечь в Россию мастеров для создания флота. А заодно самому познакомиться с морским делом.
Начинания Петра дали о себе знать. Победа в Северной войне (1700–1721), триумфы русского флота над шведами при Гангуте (1714) и Гренгаме (1720) позволили России укрепиться на берегах Балтики и войти в число ведущих европейских держав. Но куда любопытнее оказались не достижения, а наследие, оставленное первым русским императором.
Важно понимать, что флот, созданный при Петре, — это не просто корабли и суда. Флот — это целая система, выразившаяся в создании Морской академии, готовившей будущих офицеров; организации Адмиралтейства, занимавшегося военно-морскими вопросами; принятии «Морского устава», ставшего основой для матросов и флотоводцев.
Благодаря деяниям Петра морская тема со временем стала закрепляться в умах соотечественников. Ее отголоски звучали в победах при Чесме (1770) и Синопе (1853), в трудах Ушакова и Лазарева. Наконец, успехи в морском деле подталкивали новых «ученых мужей» к постоянным спорам о континентальной или морской сущности России.
Высшая школа
Уроки Франца Тиммермана, безусловно, расширили кругозор юного царя. Но сам Петр прекрасно понимал: укрепление России на море, равно как и масштабные перемены в политической и социальной жизни, оказывались невозможными без повышения уровня образования и культуры. Так, еще на заре петровской эпохи — в 1687 году, в Москве была открыта небезызвестная Славяно-греко-латинская академия — первое в России высшее учебное заведение.
Основание академии, впрочем, было лишь предтечей фундаментальных образовательных реформ. Преобразование России требовало тщательной подготовки специалистов в конкретных областях. В пору Северной войны большое внимание уделялось военным и техническим наукам: в 1701 году по инициативе Петра открыли свои двери Артиллерийская школа, а за ней — Школа математических и навигационных наук.
Обучение в последней составляло более десяти лет. Учащиеся школы могли привлекаться к практической работе в Адмиралтействе. Любопытно, что Петр порой находил время, чтобы лично принять экзамен у выпускников. Если «указом о единонаследии» царь показывал необходимость государственной службы, то другим его распоряжением демонстрировалась значимость образования: без соответствующего обучения дворянам запрещалось вступать в брак.
И все же главным творением Петра в этой сфере стало создание Петербургской Академии наук — в 1724 году императором был подписан соответствующий указ. Но увидеть собственное творение Петр так и не успел. Академия открыла двери лишь год спустя после смерти императора.
Ее основание было вполне закономерно. XVII столетие кардинально изменило научное знание. Труды Бэкона и Декарта предложили новые методы исследования. Открытия Галилея и Ньютона закрепили новое знание об окружающем мире. В 1660 году в Лондоне было основано королевское общество, объединявшее известнейших «натурфилософов», как в то время именовались ученые. По аналогии с обществом и была создана Академия в Петербурге.
Творение Петра имело и свою особенность. В отличие от европейских научных обществ, Петербургская Академия была также образовательным учреждением, включавшим в себя гимназию и университет, действовавшие, впрочем, непостоянно. План работы Академии требовал от ее членов не только быть в курсе последних научных достижений, но и готовить будущих исследователей. Уже в начале XIX столетия этот принцип был положен в основу Берлинского университета, представившего миру совершенно новый вид высшей школы.
Еще на раннем этапе работа Академии стала приносить свои плоды. По ее инициативе Витус Беринг отправился исследовать тихоокеанские рубежи России, а Герхард Миллер проделал огромный труд в поисках источников по истории Сибири. В свою очередь, Михаил Васильевич Ломоносов, возможно наиболее известный представитель Академии, своим же примером подтвердил слова, адресованные в бессмертной оде императрице Елизавете Петровне:
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать.
Окно на Восток
Считается, что эра просвещенного абсолютизма в России пришлась на правление Екатерины II (1762–1796). Как известно, императрица вела активную переписку с ведущими философами своего времени. Но эту практику использовал и Петр I, чьим адресатом стал Готфрид Лейбниц.
Лейбниц — германский деятель раннего Просвещения, помимо научных заслуг, был хорошо известен своим пристальным вниманием к миру Востока. Читая отчеты иезуитов о Китае — «апофеозе разума и терпимости», философ невольно стал рассматривать азиатскую цивилизацию по аналогии с собственной. Вполне естественно, что ум Лейбница стала занимать и Россия — как своего рода «окно» в практически неизведанный на тот момент восточный мир.
Встреча немецкого философа и русского царя состоялась в 1711 году в Торгау — месте, где более двух веков спустя соединятся фронты советской и американской армий. Последовавшая за этим переписка включала идеи новых «учебных институций», выразившихся в итоге в Академии наук. Впрочем, надежды Лейбница были связаны все же с другим предприятием: «ваше высочество может соединить Китай с Европой»
Имя Петра I тесно связано с проникновением в Россию европейской культуры. Но именно в эру первого русского императора были посеяны семена ориенталистики — знания о Востоке. Одним из первых ростков стало приглашение в Академию наук Готлиба Байера — знатока китайского и арабского языков, одного из авторов известной поныне «норманской теории». Еще при жизни Петра была учреждена первая духовная миссия в Пекине, а в самой России начались попытки изучения японского языка, благодаря спасшемуся после кораблекрушения у берегов Камчатки торговцу Дэмбэю.
В начале XVIII столетия ориенталистика еще не успела прорасти своими корнями на российской земле. Эра востоковедения наступила лишь два века спустя усилиями отечественных синологов и путешественников. Впрочем, именно петровское время стало почвой для последующего возвышения в России новой интеллектуальной традиции.
Источник:
rosuchebnik.ru/material/k-350-letiyu-imperatora-chto-otkryl-rossii-petr-i/?utm_campaign=news_june_2022_vypusk_2&utm_medium=email&utm_source=Sendsay
